Britva.Ru

МЕТАЛЛИЧЕСКИЙ диск с визгом вгрызается в кирпич. Не­сколько секунд, и машина распиливает его пополам.
- Чудесный инструмент. Но, вероятно, его приходится часто точить?
На этот вопрос в лаборатории треста «Строитель» дают неожиданный ответ: пила никогда не тупится, наоборот, она самозаостряется. Это парадоксально, но вот рядом такая же самозатачивающаяся буровая коронка сверлит камень. Осматривая уже бывшие в работе инструменты, у которых угол зуба ничуть не изменился, воздаешь должное этому талантливому изобретению. Невольно начинаешь фантазировать:
что если бы по этому принципу действовали резцы, топоры, сенокосилки, ножницы — все то, что принято называть режущим инструментом?

Какой бухгалтер смог бы подсчитать экономию, которую получила бы наша страна?..Но может ли самозатачивание найти такое широкое применение? этому вопросу посвятил свою жизнь изобретатель чудесного инструмента. В годы реакции царская полиция искала в числе других революционеров
молодого биолога, члена РСДРП Александра Михайловича Игнатьева. Революционер, ушедший в подполье, сочетал политическую деятельность с научной работой. Наблюдая за жизнью животных, Игнатьев заметил, что когти кошки, зубы грызуна, клюв орла никогда не тупятся. Человек тысячелетиями жил в окружении животных и не замечал, что природа «отвергла» точильные приборы. Она избавила животный мир от нужды в таких камнях, на которых от времени до времени приходилось бы восстанавливать остроту клыков или когтей. Только человек, создавая свой первый каменный топор или нож, завел точило и с тех пор не мог расстаться с ним. Техника заточки двигалась вперед параллельно технике резания.
А что если теперь попытаться избавиться от заточки многих инструментов? Могут ли, подобно клюву или когтям, самозатачиваться резцы, ножи, сверла и бритвы? Эта идея зажгла воображение Игнатьева. Биолог стал инструментальщиком, автором простого, но гениального изобретения. Мысль изобретателя начала работать в новом направлении; глаза его всюду искали и находили примеры самозатачивания. Этим свойством обладали зубы белки, клыки кабана и даже ногти человека. Оказалось, что «инструменты» природы состоят из нескольких слоев материала различной твердости.
Эти твердости обусловливали ту или иную скорость износа отдельных участков острия, при чем износ их не менял его очертаний. Мягкие слои изнашивались быстрее, вследствие чего твердый слой выступал больше, образуя собой острие.Однако создание многослойных инструментов, которые Игнатьев хотел применить на практике, требовало сложного электрооборудования и технических знаний. Средств же для организации лаборатории не было. Между мечтами Игнатьева и их реализацией образовалась огромная пропасть.

Спустя несколько лет, изобретатель продал дом с участком земли и уехал в Берлин. Но здесь он обнаружил, что и немецкая электротехника беспомощна в разрешении намеченной задачи. Тогда изобретатель углубился в изучение теории электричества и создал станок, известный теперь под названием электросварочного пресса Игнатьева. При помощи этого станка ему, наконец, удалось в организованной им в Берлине лаборатории изготовить многослойный резец и запатентовать изобретение в
шести наиболее технически развитых странах.В годы революции Александр Михайлович выполняет в нашей стране ответственные партийные поручения, но не перестает на расстоянии руководить работой своей лаборатории. В 1926 году он привез в Москву свои резцы. Завод «Красный пролетарий»
первый проверил работу инструмента. Затем были проделаны 600 опытов в «Оргаметалле», 200 опытов на Коломенском заводе и сотни опытов на других предприятиях. Всюду эксперты констатировали «чудо»: инструмент самозатачивался. Правда, он был До­рог, имел еще дефекты, нуждался в совершенствовании. В 1931 году Игнатьев перевез свою лабораторию из Берлина в Москву. Здесь дела его резко улучшились. Растущей индустрии были нужны хорошие инструменты. Тов. Орджоникидзе взял под свое личное наблюдение работу лаборатории и всячески содействовал ее развитию.
С утроенной энергией взялся ученый за работу. Он высоко оценивал технико-экономические функции режущего инструмента в жизни индустриальных стран. Игнатьев .знал изречение буржуазного профессора Шлезингера: «На лезвиирежущего инструмента — дивиденды машиностроительных Заводов». Так именно смотрели на острие резца алчные глаза акционеров. Иначе смотрел на свое детище Игнатьев. Он хотел создать идеальные инструменты, на лезвии которых — успех советского машиностроения. В лабораторию приходит архитектор В. А. Рогозинский, человек, увлекшийся созданием машин для обработки камней. Рогозинский хочет испытать игнатьевский принцип в горном деле и в обработке камней. Но основателю лаборатории многого не суждено было сделать.

В разгар своей кипучей деятельности, в 1936 году, А. М. Игнатьев умер. В некрологе об Игнатьеве, напечатанном в «Правде» и подписанном Ворошиловым, Горьким и др., было написано: «Тов. Игнатьев являлся подлинным революционером техники, и к этому он
пришел, пройдя большой путь революционной борьбы и участия в рабочем движении. Ряд лет до Октябрьской революции тов. Иг­натьев вел активную революционную работу, и партия большевиков доверяла ему многие ответственные поручения. В период гражданской войны тов. Игнатьев был неизменно в рядах Красной Армии. В последующие годы — на ответственной хозяйственной работе и, наконец, позднее посвятил себя целиком изобретательству и реализации своих выдающихся технических достижений». Лаборатории было присвоено имя ее основателя — Игнатьева. Она работает и сейчас, решая множество проблем в области резания, кроме... самозатачивания. Нашлись «теоретики», которые утверждают, что идеи Игнатьева неосуществимы, что они мертвы и ни­когда не воскреснут. Противники многослойных инструментов ссылаются на трудности их изготовления, на их нерентабельность
и т. д. Бывший директор лаборатории инженер Белоцерковец рассказал нам однако о многочисленных удачных опытах с различными инструментами, в том числе с топорами, испытанными на лесозаготовках. Только Рогозинский, ушедший из лаборатории, сейчас с прежней энергией продолжает дело Игнатьева. Рогозинский еще в лаборатории создал множество изумительных инструментов.В лаборатории отделочных работ Академии архитектуры работает пила системы Игнатьева. Она распиливает огромную глыбу камня в 30 раз быстрее обычного и самозатачивается. Здесь, как и в лаборатории треста «Строитель», «воскресла» и живет идея Игнатьева. — Многие думали, — говорит тов. Рогозинский, — что самозатачивающиеся инструменты должны совершенно вытеснить все существующие режущие инструменты. Это такой же абсурд, как и рассужде­ние о том, что с появлением трактора деревне будто не нужна лошадь. Инструменты Игнатьева должны вытеснить обычные там, где они эффективнее экономически, где заточка обходится дорого, вызывает потерю времени. Русский биолог, талантливый изобретатель перенес опыт природы в свою лабораторию. Но вынести его из лаборатории в цехи фабрик и заводов, на строительные площадки почему-то оказалось труднее. Это не бросает тени на память изобретателя, но порочит тех людей, в чьих жилах течет холодная кровь, чья душа чужда новому и прогрес­сивному в технике.